ПРЕДЛОЖИТЬ НОВОСТЬ ПОМОЧЬ ПРОЕКТУ 0
Андрей НОВАШОВ,журналист
Современное искусство рождается и в столице Кузбасса. Но не укореняется. Наверное, потому, что это тоже форма инакомыслия, которую местные власти не терпят. Во второй половине 2010-х закрылись кемеровские арт-центры – творческое объединение "Кот да Винчи" и студенческий театр "Встреча" (театр с таким названием есть и сегодня, но ничего общего с прежним не имеет). Уезжают и люди, занимавшиеся актуальными арт-практиками. Такие, как авангардный музыкант-мультиинструменталист Александр Маричев, проводивший в Кемерове ежегодный фестиваль современных искусств "Тезисы". Тем неожиданнее его решение снова устроить такой фестиваль после пятилетнего перерыва. Отсюда и вторая часть названия – "FlashBack".
Кемерово – Берлин–Кемерово
Авангард – в массы. Бар. Поздний вечер пятницы. Фестиваль начинается. "Серая голова ничьих плечей, / серая голова ничьих плечей / Катится!", – пел парень на маленькой сцене. Экзистенциальные вариации на тему Колобка. "Только и делал, что уходил / От себя ушёл / А от тебя, лиса, / И подавно уйду".
Агрессивная, хищная музыка – нечто среднее межу техно и индастриалом. Тексты мрачные и непростые. Но несколько десятков слушателей лихо отплясывают у сцены и подпевают. Те, кто просто зашёл в бар расслабиться после рабочей недели, ничего против не имеют. Проект называется "Студия Неосознанной Музыки". В нём участвует несколько музыкантов, но в этот раз Александр Маричев спел песни СНМ в формате one-man band, играя на гитаре поверх записанных фонограмм. Большинство текстов сочинил бывший томич Макс Евстропов, который известен и как арт-активист, основатель "Партии мёртвых" – проекта с выраженной политической направленностью. Александр говорит, что песни СНМ – и про политику тоже.
– Настоящее искусство – это всегда политика. Любой импровизационный акт несёт в себе определённое миропонимание, а значит определённое политическое высказывание, хочешь ты этого или нет, – объясняет он.
По меркам фестиваля, эти песни – почти мейнстрим. СНМ – один из многих проектов, в котором участвует Маричев, в музыкальных кругах больше известный под псевдонимом Маркварт.
Александр Маричев. Это уже Кузбасский Центр искусств, второй день фестиваля и импровизация, совсем не похожая на рок-концерт. Фото: А. Новашов
Одиннадцать лет назад он придумал этот фестиваль, до 2016 года проходивший в Кемерове ежегодно. Самый первый пришёлся на апрель и назывался по-революционному – "Апрельские тезисы". Впрочем, началось всё ещё раньше. Александр, проучившись три года в кемеровской музыкальной школе при музучилище, решил, что самообразование продуктивнее.
– В училище всё заканчивается на Шостаковиче. Там даже Альфреда Шнитке не очень любят. Я просто слушал разную музыку – академический авангард, фри-джаз, прогресив-рок. Потом появились свои музыкальные идеи.
С 2004 года он с друзьями играет и записывается экспериментальную музыку дома, с 2006-го выступает публично. На одном из первых концертов должен был сопровождать чтение современной поэзии, но кемеровских поэтов, за единственным исключением, новаторский подход Маричева испугал. Они увидели, как он препарирует гитару, и попросили не играть. Впрочем, концерты в Кемерове, на которые собиралась адекватная публика, всё же случались, но серьёзного комьюнити, экспериментальной сцены в столице Кузбасса не было. И, чтобы появился контекст, Маричев стал привозить в родной город неортодоксальных музыкантов из других городов и даже стран. На "Тезисах" прошлых лет играл, например, москвич Алексей Борисов – экс-участник группы "Ночной проспект", экспериментирующий с электроникой. Пожалуй, самый знаменитый музыкант, приезжавший на фестиваль Маричева – шведский саксофонист Mats Gustafsson, одна из ключевых фигур современного фри-джаза. "Тезисы" меняли сознания публики и самого организатора. Александр Маричев признаётся, что поначалу сомневался, стоят ли чего-то его импровизации. Только поиграв с известными музыкантами в Кемерове, а потом и в совместных российских и международных турах, уверился, что развивается в контексте современной мировой культуры.
Эскизный спектакль «28 дней», сыгранный на нынешних «Тезисах». Фото: А. Новашов
Александр сотрудничал с театром "Встреча", существовавшим в Кемеровском госуниверситете. Работал в КемГУ свето- и звукооператором. В 2016 году прежнюю "Встречу", делавшую ставку на новые формы театра и современную драматургию, разогнали. Маричева больше ничего не держало в городе. Постоянные участники и зрители "Тезисов" шутили, что в дни этого фестиваля в Кемерове появляется маленький Берлин. Александр уехал в Петербург, и стал подолгу гастролировать в настоящем Берлине.
– В Берлине очень большая тусовка музыкантов. Там экспериментальных концертов происходит 10 – 15 в день. В Питере – два раза в неделю. А в Кемерове – два раза в год. Но современное искусство, музыка зависят не от города или страны, а от конкретных исполнителей. Есть куча малых городов, где происходят очень крутые вещи. Другое дело, что происходят, к сожалению, редко, потому что нет обмена опытом, а искусство – это общение. Если бы у нас люди было побогаче, а билеты подешевле, то можно было бы, например, музыканту из Юрги три раза в месяц летать в Париж, Берлин, или в Питер, а потом возвращаться домой и делать какие-то интересные штуки. Я как-то играл в швейцарском городе с населением 50 тыс. человек. Там два Центра современного искусства. Современное искусство пытается осмыслить реальность, поэтому оно есть везде, даже в Северной Корее, – объясняет Маричев.
И в транс, и в пляс
Егор Мирошник – постоянный участник "Тезисов", исполняющий музыку на модульных синтезаторах, которые делает сам. У его синтезаторов нет клавиш. Внешне эти аппараты напоминают пульты с проводами, и на концертах он переставляет штекеры и крутит ручки, генерируя и преображая звуки.
Егор Мирошник. Фото: А. Новашов
Получаются шумовые импровизации. На фестивале у Мирошника было два сета – танцевальная программа в баре и, на второй день, медитативная в Центре искусств – бывшем Доме художника. Егор экспериментирует с конца 90-х. Играл жёсткий индастриал. Сейчас исполняет неагрессивную музыку, но принцип работы со звуком остался прежним.
– Подход олдскульный, можно сказать, первобытный. Хорошая музыка – та, которая вгоняет в транс. Больше всего люблю психоделическую музыку, у меня даже танцевальная программа насыщена всякими психоделическими штуками, – объясняет Егор.
На гонорары с экспериментальных концертов не проживёшь. Маричев работает арт-директором петербургского лофта "Пространство", где выступают его коллеги. Есть своя рутина, но всё же эта деятельность связана с музыкой. Егора Мирошника кормит профессия, далёкая от его увлечения – юриспруденция. В прошлом году до ковидных ограничений он успел съездить в тур, поиграть в московских и питерских клубах. Кроме того, в Москве предложили работать в цехе, где делают синтезаторы для продвинутых музыкантов.
– Создавать синтезаторы – это то, что я люблю больше всего. Сейчас в раздумьях. С одной стороны, боязно переезжать в другой город и в корне менять жизнь. С другой стороны, страшно, что жизнь может закончиться, а мечты останутся не реализованными, – признаётся Егор.
Фото: А. Новашов
"Мне говорят "борись" / Но я не хочу / Лучше я тихонечко поплачу в углу", – это из песни томской группы "Звёзды". Просуществовав семь лет, в феврале она сыграла прощальный концерт, но по просьбе Маричева лидер и автор песен "Звезд" Гена Квитков приехал на "Тезисы" с программой группы. Пел, аккомпанирую на синтезаторе.
Гена Квитков. Фото: А. Новашов
Выступление сродни моноспектаклю. Герой Квиткова – современный декадент и неврастеник. Тексты парадоксальные, пронизанные постмодернисткой иронией. Это тоже авангард, только "замаскированный" под танцевальную музыку.
– Я вырос на русском роке. Как музыкальная форма он крут. Мой любимый артист – Виктор Цой. В последние десять лет русский рок – это недооценённая музыка. Если честно, "Звёзды" – это русский рок. Во всяком случае, корни там. Но с таким тэгом долго не проживёшь, поэтому пришлось определять проект как пост-панк, колд-вейв и всё такое. Мои любимые группы, например, "Наутилус Помпилиус" – они как раз-таки больше играли на клавишах, особенно в свой золотой период. "Кино" формально играли на гитарах, но я бы не сказал, что у них гитарная музыка. Скорее, танцевальная. "Музыка для ног" ничем не хуже "музыки для ума", – рассказал музыкант после концерта.
Фото: А. Новашов
Сейчас у него новый проект – будет играть эмо-рок. Уезжал в столицы и, по его словам, рано или поздно отправится туда снова.
– В Томске есть своя музыкальная сцена и какая-то движуха по современному искусству: привозят чуваков из Красноярска и не только. Но чем ближе ты к источникам информации и денег, которыми являются столицы, тем лучше. Наша страна очень централизована, и вряд ли это изменится в ближайшие сто лет, – считает Квитков.
"Жить хорошо и весело!"
Ночь в баре – несколько сетов, которые всё-таки похожи на традиционный рок-концерт. Второй день фестиваля в Кузбасском центре искусств – восьмичасовой марафон более радикальных опытов. Музыка – главная, но не единственная составляющая всех "Тезисов". Для фестиваля, как и в целом для современного искусства, характерен синтез. Аудиовизуальный перфоманс на двоих. Александр Маричев извлекал звуки из барабана, катая по его плоскости шары. Или, прижав к барабану металлическую тарелку, водил по ней смычком. Кроме акустической составляющей, электронные эксперименты: под барабаном гитарный комбик, который, как микрофон, "снимал" звук. Получилась абстрактная шумовая импровизация. Параллельно живописец Алексей Мартынов создавал картину в духе абстрактного импрессионизма.
Перфоманс Мартынова и Маричева. Фото: А. Новашов
Во второй части тридцатиминутного перфоманса звуки стали жёстче, а краски мрачнее. По словам Мартынова, всё происходившее – чистая импровизация. Условились только, что живопись будет не фигуративной, иначе в полчаса не уложиться.
Алексей, пишущий картины более тридцати лет, в 1989 году участвовал в коллективной выставке кемеровской арт-группы "Люди". В середине 90-х жил в Петербурге, выставлялся вместе с другими современными художниками в галерее "Борей". В этих выставках участвовал, например, Сергей Бугаев ("Африка").
Экономист по образованию, Мартынов вспоминает, что в 90-е независимые российские художники надеялись на появление в России арт-рынка, но потом "всё снова стало как в СССР, даже хуже". Алексей вернулся в Кемерово. Знаменитым не стал, но живопись не бросил.
Фото: А. Новашов
– Живописью можно заниматься хоть в Антарктиде. Искусство – способ познания мира и себя. Занятие живописью сродни мистическими, философским практикам. Все, чего я ожидал от искусства, получил. Жить хорошо и весело! – смеётся Алексей.
– Перфомансы очень активизируют. Такой способ общения между людьми, никакими лейблами не отмеченными. Сегодняшние аудиовизуальные выступления дают почувствовать собственное присутствие во времени и в пространстве. И это ощущение остаётся, заряжает энергией на то, чтобы жить и творить – не обязательно в сфере искусства, – делится впечатлениями Никита Барсуков, томский программист, впервые приехавший на "Тезисы".
Никита Барсуков. Фото: А. Новашов
В Томске он ходил на лаборатории нового искусства Германа Преображенского и даже чуть-чуть в них участвовал. Там и услышал про кемеровский фестиваль. Современным искусством Никита заинтересовался на первом курсе вуза. Штудировал сочинения философов, и узнал, что люди с такими как у него воззрениями получают новый опыт и благодаря современным арт-практикам.
Кемеровчанин Александр Никольский – автор фотопроектов, посвященных хоспису и развалинам кемеровского завода "Прогресс", где в 1983 году произошла унесшая десятки жизней и засекреченная на долгие годы авария. На фестивале он представил видеоинсталляцию, сделанную совместно с томичом Митей Главанаковым. Материал – съемки с камер наблюдения, установленных в разных точках города. На каждую из трёх стен транслировались разные изображения. Доминировали образы людей, идущих по тоннелю или мосту. Звуковая дорожка – урбанистические шумы и звук работающих видеокамер.
– Это никак не называется. Нет никакого нарратива. Это часть моего долгосрочного проекта, в который входят и фотографии, и объекты, и видео. Меня интересуют переходные состояния – между природным и человеческим; советским и постсоветским. Территории, у которых нет определённого статуса. Например, руины. Они утратили свой прежний статус, и не обрели нового. Интересует та жизнь, которая генерируется благодаря этим пространствам, – объяснил Никольский.
Пчёлы и чиновники
Аналоговый видженинг Олега Новикова. Инструментарий – старая видеокамера, видепроектор, графопроектор (такими пользовались в советских школах), лупа и объекты. Экран – белая стена перед зрителями.
Олег Новиков (справа) и Александр Никольский. Фото: А. Новашов
Первая часть – картинки, примерно как в калейдоскопе, только не статичные. Вторая – минималистичные или, как их называет Новиков, природные визуализации: перед объективом графопроектора ветка; прозрачная чашка с водой, в которую брошены листья. На экране появляется визуальный ряд, не всегда ассоциирующийся с объектами, которые его рождают. Параллельно томские музыканты Вадим Дикке и Алиса Ефремова, а также Александр Маричев делали шумовую импровизацию.
Олег Новиков живёт в маленьком кузбасском городе Юрга, где в начале двухтысячных он открыл в подвале многоэтажки Центр современного искусства "Арт-пропаганда". Точнее, в отремонтированных и преображённых подвальных помещениях. Это и галерея, и мастерская, и площадка для встреч и выступлений независимых сибирских художников и музыкантов, благо, Юрга на пересечении путей: до Кемерова, Томска и Новосибирска примерно равное расстояние – около 100 км. В "Арт-пропаганде" ещё до первого кемеровского фестиваля выступали все постоянные участники "Тезисов". В начале 2010-х юргинские власти, по сути, отобрали у Олега это помещение. Долгая история, в которой были суды и голодовка Новикова. Два года назад Олегу удалось вернуться в это пространство, которое без него основательно испоганили сменявшие друг друга арендаторы, в одном из залов галереи даже картошку хранили. Олег постепенно восстанавливает интерьеры и коммуникации. Год назад в "Арт-пропаганде" возобновились концерты. Впрочем, попытки чиновников и консервативных жителей Юрги закрыть этот Центр и сегодня не прекращаются.
Олег Новиков. Фото: А. Новашов
Новиков, как и его сибирские единомышленники, на современном искусстве не зарабатывает. После нынешних "Тезисов" Олег отправился в глухую деревню Краснознаменка, где у него домик и пасека, чтобы уединиться и подготовиться к новому сезону.
– Когда я впервые уехал из города в глушь – это было очень хорошо. Как будто чиновники вместе с их абсурдом остались на другой планете. У меня по пасеке ежик ходит, бурундук живёт, дятел прилетает – полное единение с природой. Отрезанным от социума себя не чувствую. Есть смартфон, поэтому бесплатно общаюсь даже с сыном, который живёт во Франции… Интересная штука: пчёлы не мешают творчеству. Ты ими занимаешься, и возникают новые мысли. Созерцание помогает рационально понять то, к чему приходишь интуитивно. В деревне продолжаю практики с природными материалами. Дождь идёт – поставишь под капли какие-нибудь железяки – вот тебе и саунд-арт, – рассказывает Новиков.
Пчеловодство для медитации и творчества подходит больше, чем для заработка. Цены на мёд не растут. Десять лет назад соседи за банку мёда давали тридцать банок молока, сегодня – только десять.
Сын Олега Новикова Станислав окончил консерваторию в столице Франции, где сейчас и живёт, занимаясь современной музыкой. Олег, приезжая к сыну в Париж, спешил, в отличие от большинства туристов, не в Лувр, а в Центр Помпиду. Рассказывает, что рядом куча магазинчиков, торгующих предметами утилитарными, но по-дизайнерски ориентированными на образцы современного искусства, которые представлены в Центре. Там современное искусство формирует спрос на необычные вещи. В России такого нет, поэтому, по словам Олега, отечественным художникам свои открытия и нестандартные решения не удаётся монетизировать.
Ирокез для оперного
Как и в предыдущие годы, в афише нынешних "Тезисов" эскизный спектакль. Реплики, в том числе и женские, феминисткой пьесы Ольги Шиляевой "28 дней. Трагедия менструального цикла" читают три актёра – Сергей Сергеев, Роман Розанцев и Александр Маричев, который выступил и в качестве режиссёра. Пьеса о гендерной дискриминации, а спектакль – попытка мужчин понять, каково это – быть женщиной в сегодняшнем российском обществе.
Спектакль «28 дней». Фото: А. Новашов
На боковые стены транслировались видео дикой природы, на центральную – проекция Луны. По ходу действия звучит умиротворяющая музыка Шопена, в финале – яростная и эпатажная песня "Кухонный боксёр" томской группы "Позоры".
Выставка – самое андеграундное, что было на фестивале. В буквальном смысле. Она работала в подвале Кузбасского центра искусств.
Фото: А. Новашов
В экспозиции живопись Алексея Мартынова (можно сравнить абстрактный экспромт, выполненный за полчаса, с фигуративной живописью Алексея), Дарьи Кемеровой и уже ушедшего из жизни художника Дмитрия Куриленко, "потусторонние" фотографии Матвея Глиюна – ученика Александра Никольского. "Голос революции" и другие коллажи Дарьи Франко.
Фото: А. Новашов
Про сибирскую "бумажную архитектуру" рассказал новосибирец Антон Карманов. И показал наброски проектов. Фантазии на тему самого узнаваемого здания Новосибирска – оперного театра. Архитекторы придумали оперный с зелёным панковским ирокезом и летающий театр.
– Это умонастроение, возникшее в 80-е годы в связи с общей зарегламентированностью и невозможностью реализоваться. Советские архитекторы придумывают проекты, не рассчитанные на воплощение. Здесь две линии. Первая по-концептуалистски высокоумная – то, что делал Юрий Аввакумов в Москве. А новосибрицев отличала ироническая дистанция. Они пытались выскочить из советского, и не залипнуть в другую форму пафоса, – рассказал Антон.
Оперный с ирокезом. Фото А. Новашов
Антон Карманов рассказывает о проекте «летающий оперный театр». Фото: А. Новашов
Александр Маричев среди зрителей увидел и старых друзей, и людей незнакомых, которые современным искусством заинтересовались в "безтезисное" время. По словам Маричева, за последние десять лет публика – не только в Кемерове, но и вообще в России – стала больше интересоваться новыми формами и эмоциональнее реагировать.
Фото: А. Новашов
Нынешние "Тезисы" проходили вообще без бюджета, делались, что называется, "на коленке". Маричеву предложили устроить в Кемерове фестиваль и в следующем году, но он ответил, что без финансирования, необходимого для приглашения участников из других городов, больше не рискнёт. Проще провести в Берлине.
В сокращённом варианте текст впервые опубликован здесь
Выпить с авторами "Абажура" чашку кофе можно здесь
#1 за Уралом Первая политическая телега Кузбасса и окрестностей Подписаться
Материалы раздела "Сетевые авторы" не являются документальными - это художественные произведения
