Елена ШАГИАХМЕТОВА
записки врача скорой помощи

---

 

Приехал как-то в Березовский новенький реаниматолог, аж из самого Владивостока.

Это рассказ про расстрелы. Начну с начала: однажды я совершила «подвиг» и получила за это две тысячи рублей премии. Это было в маленьком шахтерском городе в Кемеровской области. Надо было отвезти пациентку в коме на ИВЛ в областную больницу для МРТ. Случай этот обсуждали уже месяц или два все жители города. Жених ударил невесту головой об кирпичную стену, и она потеряла сознание и все это время была в коме в реанимации городской больницы на ИВЛ. Санавиация приезжала, осматривала и уезжала, и так несколько раз, пока не решили, что хорошо бы ее на МРТ посмотреть, да везти опасно. Понятно, что в разгар реформы здравоохранения, шахтерскому городу не досталось аппарата МРТ, несмотря на присутствие Черниговского разреза, у которого один самосвал стоит, как пятнадцать аппаратов. Наконец родственники подписали согласие, загрузили девушку на носилках в скорую помощь, аппарат ИВЛ, реаниматолога новенького в придачу, маму, чтобы документы подписывать, и повезли. На маму, конечно, было страшно смотреть.

На МРТ ничего не нашли. Заведующий нейрохирургии сказал, что оперировать тут нечего, везите обратно. И вот стоим мы на территории областной больницы: мама, девушка в коме, реаниматолог молодой и бригада моя. И такое у нас поганое настроение, такая злость на все это проклятое здравоохранение, так нам неохота стало везти ее обратно, в этот дремучий шахтерский город, где осталось пять врачей на всю больницу.

- Может, попробуем сдать в областную реанимацию? Не расстреляют же нас за это?

Сели в машину, подъехали к соседнему корпусу, закатили носилки и с наглым видом сдали за две минуты. Еще и выговор получили, что медленно раздевали: в реанимацию положено в голом виде сдавать, под простыней. Молодой реаниматолог потом всю дорогу на меня смотрел круглыми глазами, потому что у них во Владивостоке в областную больницу попасть – все равно, что в Кремлёвскую. Наглость – второе счастье, сынок, но и расчет не помешает.

Да, потом мама накатала на меня благодарность, настоящую, не липовую, и мне заплатили две тысячи премии.

Когда-то я была молодой и отважной, как, впрочем, и все врачи. Лет 20 тому назад не надо было любезно объяснять родственникам, что их старуха-мать простудила себе все, что могла, потому что у нее возрастные изменения и снижен иммунитет. Можно было просто указать на то, что у нее в доме не топлена печь несколько дней, и в кухонной мойке лед толщиной в три пальца, а родственникам до этого дела нет, то есть, сказать правду.
И молча выслушать ответ матом. Маму собирают в больницу, сопровождать отказываются, а едут напрямую на станцию к заведующему продолжать скандал. Пока я сдаю маму в приемном отделении, заведующий уже разогрет. Однако продолжает в течение часа тактично объяснять, что доктор была неправа, и с ней будет проведена беседа.

Мало! Через полтора часа у него не выдерживает психика, и он восклицает:

- Что же вы хотите еще? Приговорить ее к расстрелу?

А мама тем временем наконец-то согрета и накормлена и блаженствует в больничной кровати.

Да, было время. Сегодня заведующему и пяти минут хватило бы, чтобы отпечатать выговор за конфликт на вызове и лишить стимулирующих на полгода. Поэтому все молчат и любезничают.

- Не расстреляют же нас за это?

Так рождаются легенды.

Приехал как-то в Березовский новенький реаниматолог, аж из самого Владивостока…

---

Выпить с авторами "Абажура" чашку кофе можно здесь

---