ПРЕДЛОЖИТЬ НОВОСТЬ ПОМОЧЬ ПРОЕКТУ 0
Андрей НОВАШОВ
Дальше будет сделанное мною интервью со школьной учительницей истории и комментарии к нему. А начну с выпалывания баобабов. Мой одиннадцатилетний сын прочитал «Маленького принца». Заодно и я перечитал. Все помнят: «Есть такое твердое правило. Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету». Прежде эта фраза казалось мне фальшиво-умильной. Эдакая приторная «теория малых дел». И только теперь заметил, что речь не о Земле, а о крохотной планете, на которой живёт главный герой. Его планета – это его внутренний мир. И если это и об экологии, то об экологии сознания. Следующую после процитированной фразу вспоминают уже гораздо реже: «Непременно надо каждый день выпалывать баобабы, как только их уже можно отличить от розовых кустов: молодые ростки у них почти одинаковые. Это очень скучная работа, но совсем не трудная». В общем, надо безжалостно избавляться от того, что сознание засоряет. Потому, что «если баобаб не распознать вовремя, потом от него уже не избавишься. Он завладеет всей планетой. Он пронижет ее насквозь своими корнями. И если планета очень маленькая, а баобабов много, они разорвут ее на клочки».
Главное в нынешнем тексте – комментарии. Но сначала придётся прочитать само интервью. Это будет «очень скучная работа». Ну а что делать?
«Кому-то нравится Навальный, кому-то Сталин»
Преподаватель истории Прокопьевской школы № 32 Людмила Иголкина стала победителем II всероссийского конкурса «История в школе: традиции и новации», финальный этап которого состоялся в Москве. Почётную грамоту ей вручила Министр образования и науки РФ Ольга Васильева. Людмила Александровна работает в школе уже 31 год. Накануне столетия Октябрьской революции она ответила на вопросы нашего корреспондента и рассказала, свободно ли сегодня преподавание истории от идеологических догм, что значит быть профессиональным историком, как сегодня преподаватели оценивают деятельность Сталина, и есть ли сходство нынешней России с брежневской эпохой.
Л. Иголкина. Фото автора
— На мой взгляд, преподавание истории в российской школе на протяжении большей части 20 века было подчинено идеологическим задачам. И только в 90-е годы это было не так.
— Ни к какой идеологии преподавание истории в школе сегодня не привязано. Основная цель, которой мы добиваемся на уроках – это объективность. С различных точек зрения рассматриваем процессы, которые происходили в истории нашей страны, в том числе и Октябрьские события 1917 года.
— В качестве журналиста общался со старшеклассниками, участвовавшими в военно-патриотических мероприятиях. Не мог не заметить, что историю Великой Отечественной они знают очень плохо.
— Сейчас в рамках школьной программы отводится очень мало времени на изучение Великой Отечественной войны. Учителя всё время поднимают вопрос о необходимости выделить больше часов на эту тему. Но мы в рамках внеурочных занятий, при подготовке исследовательских работ расширяем и углубляем знания ребят в этом направлении.
— Дело не только в теме «Великая Отечественная война». Мне кажется, старшеклассники сегодня знают новейшую отечественную историю хуже, чем их ровесники четверть века назад.
— Нет, я бы так не сказала. По нашей школе, по своим ученикам я этого не замечала.
— В 80-е годы публицисты пользовались термином «ползучая ресталинизация» для описания брежневских реалий. Сейчас происходит что-то аналогичное. Ваши ученики задают на уроках соответствующие вопросы?
— Нет, не задают. История – это процесс неоднозначный. Любое событие или явление можно оценить с разных точек зрения. Нет такого политического лидера, который нанёс бы своему государству только вред. Тем более, если этот лидер управлял государством много лет. В деятельности Сталина есть много положительного. И очень много отрицательного. Вполне понятно желание различных политических сил акцентировать внимание на тех или иных аспектах. Сторонники коммунистической идеологии возвышают и приукрашивают Сталина. Либеральные политики акцентируют внимание на репрессиях и худших сторонах деятельности. На уроках мы стараемся показать и плюсы, и минусы его деятельности. Я сторонник такого исторического подхода.
— Вы начали преподавать в школе в годы перестройки. У вас с самого начала было такое отношение к Сталину, или оно претерпело эволюцию?
— С самого начала. Я же профессиональный историк. Мы придерживаемся принципа историзма. Нас учили прежде всего именно этому.
— Разве та цена, которую советский народ заплатил за экономические достижения 20-х – 30-х, не перечёркивает эти достижения? Это же настоящее преступление Сталина, как и катастрофа первых месяцев Великой Отечественной.
— Это ваша точка зрения. Я так не считаю. Если соотнести те сроки, в которые это было сделано, те масштабы… У вас есть цифры по жертвам периода индустриализации? Там были какие-то особые жертвы?
— Но разорение крестьянства и голод, к которым привела коллективизация…
— Коллективизацию современные историки оценивают однозначно отрицательно. Она принесла голод и падение сельскохозяйственного производства – это действительно страшно. А индустриализация – это процесс позитивный. Думаю, что в современных условиях может быть использован опыт индустриализации… Только методы, конечно, нужны другие. Но, думаю, современные экономисты лучше знают, что делать с современной экономикой.
— Для меня очевидно, что и курс на индустриализацию 20-х, и репрессии 30-х, пусть опосредовано, но связаны. Это штурмовщина; желание уничтожить оппонентов и недовольных.
— Да вы что?! К 1928-му году наша страна находилась в катастрофической с точки зрения экономики ситуации. НЭП смог только восстановить довоенный уровень, уровень 1913 года. К середине 20-х советская экономика очень серьёзно отставала от экономик Германии, Франции, США. И риски были очень серьёзные. В Европе поднимал голову фашизм. Какую Гитлер и Муссолини проводили внешнюю политику, вы примерно знаете…
— Я знаю, что существовал Коминтерн. Была идея организовать всемирную революцию.
— Но это было только в самом начале. И уже в 1920-е гг. фактически отказались от этой идеи.
— Жертвами репрессий, которые принято называть политическими, становились в основном люди, от политики совсем уж далёкие – рабочие и крестьяне. Экономические успехи обеспечивались дармовой рабочей силой, то есть заключёнными.
— Это было всегда. Это было и при Брежневе, только в других масштабах.
— Но при Сталине репрессировали и «по разнарядке»: нужно столько-то каменщиков, столько-то плотников и так далее.
— Нет. Для реализации экономических проектов не хватало рабочих рук, это так. Но, с моей точки зрения, главная причина репрессии была не экономической. Главная цель сталинского террора – запугать население. В 1928-м были крупные антиправительственные выступления в Сибири, в Средней Азии, в Украине. И, с точки зрения партийных руководителей, нужно было население «построить», воспитать, потому что перед страной стояли задачи индустриализации, коллективизации и построения светлого будущего. Кроме того, внутрипартийная борьба в тот период тоже присутствовала. Всё это наложилось на личные характеристики Сталина и вылилось в то, что было. Всё это очень сложно. Это очень сложные механизмы.
— Вы согласны, что сегодня происходит обеление Сталина, возвращение культа его личности?
— Нет, я этого не вижу. Может быть, это действия каких-то политических сил, но в современной исторической науке такой тенденции я не наблюдаю.
— Я говорю не о среде профессиональных историков, а об обществе в целом. Невозможно представить, чтобы в 90-е в российских городах появлялись бюсты Сталина и баннеры с его портретами. Не было такого массового поклонения «вождю народов». И вдруг резкий поворот, возвращение.
— 90-е – это вообще особый период в истории нашей страны. Там тоже много чего сомнительного было сделано. Но я не наблюдаю сейчас никакого возвращения к культу личности. Это моя личная позиция.
— Невозможно представить, чтобы в современной Германии устанавливали бюсты Гитлера, публично ему поклонялись. Вы считаете, между Сталиным и Гитлером есть принципиальная разница?
— Разве их можно сравнивать?!
— Конечно! Гитлер тоже поднимал промышленность; решал проблему безработицы. Аналогии очевидны. В чём разница?
— В идеологии. Да и в методах тоже.
— Чем Освенцим принципиально отличается от лагерей ГУЛАГа?
— Во-первых, Гитлер проводил нацисткую политику. Он физически уничтожал целые нации. Эти лагеря были созданы для уничтожения евреев, цыган, частично славян. Этот ужас! Да разве можно сравнить с тем, что было у Сталина.
— Мне близка позиция Шаламова, назвавшего ГУЛАГ «Освенцимом без печей». Гитлер уничтожал по национальному принципу, а Сталин – по классовому: кулаки, священнослужители, дворянство.
— Но там же не было такого прямого уничтожения, как делал Гитлер с евреями. Ну что вы говорите! Там ситуация совсем иная была.
— Наверное, вы спокойно относитесь к тому, что в Прокопьевске на стене здания, в котором когда-то располагался кинотеатр «Орбита», сейчас висит портрет Сталина. На огромном баннере собраны полководцы Великой Отечественной – «Маршалы Победы». На самом верху портрет Сталина. Чуть ниже портрет Рокоссовского, которого в конце 30-х сталинские палачи чуть до смерти не замучили.
— Если честно, я там давно не была и портрет не видела. Но, конечно, не надо так делать. Не надо вешать портрет Сталина выше портретов Рокоссовского и Жукова.
.jpg)
Прокопьевский баннер, о котором спрашиваю. Фото автора
— Вы видите сходство сегодняшней России с эпохой Брежнева?
— Нет, не вижу. Я жила в эпоху правления Леонида Ильича. Конечно, тогда я была ещё школьницей. Ту эпоху и нынешнюю даже рядом не поставишь. Что творилось тогда в школах! Заставляли ходить строем и читать речёвки.
— А как же недавний случай со школьником, которого педагог публично отчитала за то, что он пришёл на занятия со значком Навального. Учительница не только стыдила нелояльного подростка, но и запугивала, сулила ему в будущем всевозможные беды. Разве эти не похоже на брежневские реалии?
— Если бы школьник пришёл со значком Навального ко мне на урок, я бы никак не отреагировала: пришёл и пришёл. Один старшеклассник приходил ко мне на урок с октябрятским значком.
— От так шутил?
— Нет. Это было как-то связано с его политическими симпатиями. У них разные взгляды. Кому-то нравится Навальный, кому-то Ленин, кому-то Сталин. Но Гитлер не нравится никому – это точно.
— История СССР – это перевёрнутая страница? «Было и прошло»?
— Как нам строить новое без корней? Мы целый год в 11-м классе проходим советскую отечественную историю. Разве можно не проанализировать такой глобальный эксперимент, который был в нашей стране?! Я считаю, там было много хорошего, много героических событий. Гражданская война: правда у каждого своя, но героев много. Великая Отечественная. Страна успешно решала глобальные задачи. Успешно работали социальные программы.
— На уроках остаётся время на изучение культуры советского периода? Кого знают школьники из деятелей культуры той эпохи?
— Часов на культуру, конечно, мало. Если судить по моим урокам, старшеклассники хорошо знают лауреата Нобелевской премии Шолохова. Знают Солженицына, Пастернака, Ахматову, Цветаеву.
— Вы сейчас назвали и обласканного властью писателя, и литераторов, в те годы запрещённых или полузапрещённых. Говорите на уроках о параллельном существовании двух культур?
— Конечно. Принцип идеологизма, отсутствие свободы, наличие цензуры, зашоренность – обязательно об этом говорим.
— Ученики не спрашивают, не повторяется ли всё сегодня по второму кругу: дело Кирилла Серебренникова; попытки запретить фильм «Матильда»?
— Не спрашивают. Ситуация вокруг фильма «Матильда» раздута узкими кругами. Это же не официальная цензура. Министерство культуры заняло достаточно ясную позицию: фильм показывать.
— Цензуры нет?
— Я считаю, что нет.
— И есть свобода слова и СМИ?
— Частных телеканалов, конечно, мало. А государственные каналы, разумеется, контролируются государством. Сложная ситуация с «Дождём». Но я, например, тоже не согласна с тем, о чем там говорилось.
— Писатель Александр Зиновьев придумал термин «Homo sovieticus». На ваш взгляд, что следует понимать под этим термином?
— Под процесс мышления была заложена определённая база. И если человек впоследствии не развивался, всё равно эти советские шоры остались. Я не хочу сказать, что это не развитые люди. Но в некотором смысле консервативные.
— Вы себя к этой категории людей не относите?
— Я — историк. Вы не понимаете, что значит быть профессиональным историком. Возьмите любой документ, любую записку – вы должны посмотреть, кто писал, зачем писал, с какой целью. История – это очень сложный предмет. Я как историк ставлю своей целью объективно выстроить преподавание. Создать такую картину для учеников, чтобы они смогли посмотреть на неё с разных точек зрения. И потом сами сделали максимально объективные выводы.
беседовал Андрей Новашов
«Спасибо партии за это!»
Выше текст интервью, сверенный с Людмилой Иголкиной. В газете он опубликован с небольшими и непринципиальными сокращениями. Далее — мои размышления, за которые газета, с которой сотрудничаю, ответственности не несёт.
«…я не наблюдаю сейчас никакого возвращения к культу личности. Это моя личная позиция». – говорит педагог Людмила Иголкина, отвечая на мои вопросы. Вот так. Позиция – не наблюдать. Бюсты Сталина, появившиеся в последние месяцы во многих российских городах, а в Пензе – аж целый «Сталин-центр». Первое место, которое Сталин занял в рейтинге самых популярных исторический деятелей России (социологи «Левада-Центра» проводили опрос в апреле 2017 года; напомню, второе место разделили Путин и Пушкин). «Переформатирование» музея «Пермь-36», который из памятника жертвам сталинских репрессий превратился в памятник сталинским палачам. Да и просто то, что симпатизанты Сталина, притихшие в конце 80-х, вновь славят своего кумира во весь голос. Ничего этого прокопьевская учительница истории Людмила Иголкина не видит.
Ещё из ответов Людмилы Александровны: «Главная цель сталинского террора – запугать население. В 1928-м были крупные антиправительственные выступления в Сибири, в Средней Азии, в Украине. И, с точки зрения партийных руководителей, нужно было население «построить», воспитать, потому что перед страной стояли задачи индустриализации, коллективизации и построения светлого будущего». То есть ради «построения светлого будущего» можно и население «запугать». Знаменитое большевистское «Цель оправдывает средства». По-моему, процитированный выше фрагмент ответа – оправдание сталинского террора.
По словам Людмилы Иголкиной, индустриализация – «процесс позитивный», а коллективизация – наоборот, отрицательный. Но и сельское хозяйство, и тяжёлая промышленность – секторы экономики. Если почти все ресурсы, в том числе и человеческие, перекинуть в один сектор, понятно, что другой придёт в упадок. Даже не говорю про новое закрепощение крестьянства (в те годы аббревиатуру ВКП(б) крестьяне расшифровывали как «второе крепостное право»). Разделять коллективизацию и индустриализацию, как это делает Людмила Александровна, всё равно что говорить: «Осушение Аральского моря – это плохо. А без всякой меры брать воду из этого моря для орошения полей – это хорошо!». Как будто одно с другим никак не связано.
В одном из вопросов упоминаю Коминтерн (3-й интернационал) – это международная организация, созданная в 1919 году по инициативе Ленина, и объединявшая компартии многих стран. В тот период Ленин и его соратники позиционировали Октябрьскую революцию как первый этап революции мировой. Существование Коминтерна означало, что участники этой организации готовятся к экспорту революции, то есть к насильственному свержению правительств европейских стран. С годами революционной романтики поубавилось. СССР становился сторонником «построения социализма в отдельно взятой стране», хотя официально от идеи мировой революции не отказывался. В 30-е годы Коминтерн, утратив пафос собственно революционный, превратился в один из рычагов влияния Сталина на международной арене. Видные деятели этой организации стали жертвами сталинских репрессий. В 1943 году Сталину пришлось распустить Коминтерн, иначе союзники по антигитлеровской коалиции могли и не открыть второй фронт.
Сталинскую внешнюю политику – и до Великой Отечественной и после 1945-го – миролюбивой никак не назовёшь. И совместный парад гитлеровских и советских солдат был в 39-м, если кто-то запамятовал.
Дисклеймер от редакции "Абажура": российское правосудие порой странно относится к процессу познания и процессу видения. Существуют судебные прецеденты наказания за репосты цитат о "Совместном параде..." При этом допускается заменять слово "парад" более эфемерным, как любил выражаться один учёный из того же "Маленького принца", словом "шествие". Поэтому редакция считает своим долгом поправить автора: было совместное шествие при передаче Бреста в 1939 году. Парада не было.
Слишком часто люди вроде бы неглупые говорят и пишут: «Неправомерно сравнивать Гитлера и Сталина». А я всё никак понять не могу: в чём разница? Если стряхнуть словесную мишуру, аргумент только один: «Сталин – он, конечно, тиран. Но – наш тиран. Не то что Гитлер какой-нибудь». И меня этот аргумент абсолютно не убеждает.
Пишу о том, что всем должно быть известно из школьного курса. Но даже учительница истории говорит: «В деятельности Сталина есть много положительного». Конечно, тут же уточняет: «И очень много отрицательного». Но я так и не понял: что «положительного» сделал Сталин? Не всех расстрелял и стёр в лагерную пыль, и поэтому было кому индустриализацию проводить и ценой огромной крови Великую Отечественную выигрывать, рассчитываясь за беспечность и некомпетентность главного (как теперь выясняется) «маршала Победы»? Была в СССР такая шутка-присказка: «Прошла зима, настало лето. Спасибо партии за это!». Прогресс – он вообще имеет место быть. И во многих других странах, где не устраивали Большой террор, в 30-е годы наблюдался стремительный экономический рост.
Популярное изречение «История не терпит сослагательного наклонения» с некоторых пор не кажется мне такой уж аксиомой. Эти слова слишком часто используют, чтобы заткнуть рот оппоненту и прекратить дискуссию. Дескать, всё случилось именно так, как случилось, а по-другому и быть не могло. Но наивно же думать, что, не приди к власти большевики, не захвати впоследствии власть Сталин, — и Россия так и осталась бы «на уровне 1913-го года» (очень советские идеологи с этим уровнем всё на свете сравнивать любили). Развивалась бы Россия, не выпала бы из общемирового контекста.
История без вопросов
Ещё один момент, на который обратил внимание, когда уже расшифровал диктофонную запись. «Нет такого политического лидера, который нанёс бы своему государству только вред. Тем более, если этот лидер управлял государством много лет». – рассуждает Людмила Иголкина. Говорит она про Сталина, а получается – как будто про Путина (допускаю, допускаю, что неосознанно). И тут же вспомнил интервью Путина Оливеру Стоуну, в котором Путин просит «не демонизировать» Сталина.
«Вождь народов» в своё время заинтересовался Иваном Грозным. Заказал «красному графу» Алексею Толтому книжку про Грозного. Потом режиссёр Сергей Эйзенштейн взялся про названного царя целую киноэпопею снимать. Наверное, Сталин понял, что его в любом случае будут сравнивать с самым жутким дореволюционным правителем. Вот и перехватил инициативу, начав позиционировать себя как продолжателя традиции, предварительно образ Грозного обелив. Путин, подавшийся в сталинисты, поступает схожим образом.
Фото из интернета
Людмила Александровна говорит в интервью, что даже в годы перестройки относилась к Сталину также как сегодня. Нет оснований ей не верить. Просто опять настало время, когда таким, как Людмила Иголкина, комфортно. Государственная идеология полностью совпадает с её собственными взглядами. «Нас учили прежде всего именно этому». – объясняет Людмила Александровна. А теперь – сама учит. Да здравствует преемственность!
Удивила обтекаемость формулировок педагога. «Принцип историзма; «История – это процесс неоднозначный»; «добиваемся объективности»; «расширяем и углубляем знания ребят». Всё так, всё правильно… Но как-то уж подозрительно правильно. Есть в этих словах какая-то нехорошая универсальность. Наверняка и в 30-е годы школьные учителя истории расширяли-углубляли и руководствовались «принципом историзма». Как будто есть где-то историки, которые говорят: «Да, наши суждения не объективны! Наши подходы не историчны (не научны)!». Спросил у Людмилы Александровны, какие темы не вызывают у школьников затруднений, и какие сюжеты новейшей истории им не понятны. Она ответила примерно следующее: «Мы стараемся, чтобы все темы были понятны». Но самое главное, её ученики не задают вопросов. Во всяком случае, к такому выводу пришёл после беседы с Людмилой Иголкиной. «Не спрашивают про схожесть сегодняшней эпохи с брежневской?» — «Не спрашивают!». «Про диссертацию Мединского?» (напомню, он историк по образованию и диссертация у него по истории) — «Ещё до этого не дошли» (в смысле, ещё по программе не дошли до современности). Какие нелюбопытные старшеклассники! Людмила Александровна говорила, что историю надо не зубрить, а понимать (не стал включать соответствующий вопрос и ответ в текст, который отправлял интервьюируемой на сверку, поскольку общих фраз и прочих «деклараций о намерениях» там и без того слишком много). Но понимать – значит, видеть продолжение истории в дне сегодняшнем. Почему же нет вопросов?
.jpg)
Урок Л. Иголкиной. Фото автора
Когда автор этих строк учился в университете, там преподавался загадочный предмет: в конце 90-х будущих педагогов обучали пользоваться фильмоскопом, кинопроектором и прочим антиквариатом. А уже компьютеры были. И с фильмоскопом любой неглупый человек уж как-нибудь сам разберётся. Но приходилось сидеть на этих тухлых лекциях, чтобы отношения с преподавательницей не портить: потом же зачёт сдавать. После интервью с Людмилой Александровной у меня осталось впечатление, что для её учеников новейшая отечественная история – как для меня в конце 90-х фильмоскоп: что-то бесполезное и неактуальное. И это вполне соответствует сегодняшней государственной идеологии. Зачем россиянам, готовящимся вступить во взрослую жизнь, близко к сердцу принимать поворотные события прошлого? Февраль 1917-го, когда у России были шансы стать демократической страной. ХХ съезд и хрущёвская оттепель. Перестройка. События августа 91-го. Словом, те моменты, когда россияне могли почувствовать себя гражданами, а не бесправными подданными. Зачем это всё знать? «Это было давно и не правда», — как шутили во времена моего детства. А «по-правде» всегда был Путин. Только раньше его звали Сталин. А ещё раньше – Иван Грозный (этому царю, кстати, тоже начали ставить памятники). И никакого исторического выбора у россиян нет. «История не терпит сослагательного наклонения!».
Человековедение
«В деятельности Сталина есть много положительного», — объясняет Людмила Иголкина журналисту. А значит, говорит это и школьникам на своих уроках. По-моему, называется это «нравственный идиотизм» — термин, которым пользуются психиатры. Не различение добра и зла – это диагноз. Диагноз, который можно ставить значительной части российского общества.
Конечно, Иголкина – не апологет Сталина. Но она приучает подростков к мысли, что Сталин – это нормально. «Скажи наркотикам: «Иногда!» — пародируют остряки популярный слоган. Думаю, аналогия понятна. В мае 2016-го писал о новосибирских баннерах с портретом Сталина. Общался тогда с молодым парнем, который к появлению портрета, да и к самому Сталину относился индифферентно: «Существуют только интерпретации. Как было на самом деле, мы не знаем». Наверняка историю в школе ему преподавала такая же учительница, как Людмила Александровна. И тоже говорила и про «объективность» и про «разные точки зрения». Но как-то по особому говорила. И в голове у парня только каша осталась. Такая цель перед педагогами и ставится?
Ещё один термин приходит на память – «подмена реальности». Вот состоялся 5 ноября в Кемерове митинг Навального. Строки эти пишу 8 ноября вечером. Набрал сейчас в интернете «Кемерово Навальный митинг»… Судя по всему, ни одно официальное кузбасское СМИ об этом митинге не написало. Возможно, если подольше покопаться, понабирать разные словосочетания, что-нибудь отыщется. Но наверняка это будет «что-то с чем-то». Какое-нибудь описание параллельной реальности, которую никто из пришедших на митинг не видел (ещё раз подчеркну: говорю сейчас именно о зарегистрированных в Кузбассе официальных СМИ). И не говорите, что журналисты митинг проигнорировали. Они его «не наблюдали». Как Людмила Иголкина не наблюдает новый виток ресталинизации. Не наблюдать – универсальный метод. Да что там метод – целая философия! Годится и для псевдоосмысления прошлого и для псевдоописания настоящего. Как говаривал Ленин в известной советской пьесе, — «Так победим!». Одолеем объективную реальность.
О методологии и философии поговорили. Теперь об этике. Допустимо ли писать такие тексты, как нынешний? Всё-таки интервьюируемая согласилась побеседовать, оперативно сверила текст. То есть она мне доверяла, а я её вроде как «подставляю». Думал об этом. Вообще не стремился сделать интервью именно с Иголкиной. Искал учителя истории, который работает в школе достаточно давно. Не ждал, что мнения собеседника будут совпадать с моими. Что касается собственно преподавания истории – здесь я точно не эксперт. Так что собирался выслушать интервьюируемого, а не пикироваться с ним. Вышел именно на Людмилу Александровну потому, что она совсем недавно победила во всероссийском конкурсе педагогов (во вводке к интервью об этом пишу). Словом, никакого «злого умысла» у меня не было. И не собирался «застревать» именно на сталинском периоде. Но ответы Людмилы Александровны так ошарашили, что не высказаться на эту тему не могу. Что касается «подставы»… Как она сама подставляется, отвечая на вопросы, так её никто не подставит, даже если захочет.
Нынешний текст – не против конкретного человека. Я не могу согласиться, что в школах учат смотреть на сталинские преступления сквозь пальцы.Давайте-ка ещё процитирую самое известное произведение Экзюпери: «Я терпеть не могу читать людям нравоучения. Но мало кто знает, чем грозят баобабы, а опасность, которой подвергается всякий, кто попадет на астероид, очень велика — вот почему на сей раз я решаюсь изменить своей обычной сдержанности. "Дети! — говорю я. — Берегитесь баобабов!" Я хочу предупредить моих друзей об опасности, которая давно уже их подстерегает, а они даже не подозревают о ней, как не подозревал прежде и я».
В интервью Людмила Иголкина сказала, что не считает себя Homo sovieticus. Разумеется, сталинисткой не считает тем более… Точнее, никогда не признается в этом даже себе самой. Но смыкаются её суждения с высказываниями оголтелых поклонников «вождя народов», которые берутся доказывать, что Большого террора не было вообще. Сама она такого, конечно, никогда не скажет. Но как будто «теоретическую базу» подводит под «народные чаяния». Есть научность и есть наукообразность. Уверен, что сентенции Людмилы Александровны – второй вариант.
Л. Иголкина. Фото автора
Много лет назад Виктор Шендерович написал киносценарий, который так и не был поставлен: молодой и наивный миссионер приезжает в племя людоедов, чтобы наставить каннибалов на путь истинный. Основная масса племени – типичное быдло. Но их предводитель умён и, кажется, даже начитан. И вот миссионер говорит предводителю: «Да вы же практикуете людоедство!» — «Ну зачем вы так? Давайте назовём это «человековедением»…».
Ещё одно уточнение для тех, кто до сих пор не понял, в какой реальности мы все оказались. Про прокопьевский баннер с портретом Сталина впервые написал полгода назад, накануне 9 Мая. Фома Неверов сделал ссылку на этот текст в своей статье, опубликованной на сайте «Открытая России». Информация вышла за пределы региона, и, кажется, можно было ожидать хоть какой-то реакции. Но никто ничего не заметил… «Не наблюдал», — так, наверное, будет правильнее сказать. Портрет Усатого как висел, так и висит. Путинская Россия – это вам не Германия, где пропаганда нацизма запрещена. Абсолютно уверен: никаких последствий для педагога Людмилы Иголкиной публикация нынешнего текста не повлечёт. Ну разве что похвалит её начальство: «Верной дорогой идёте…»
Выпить с авторами "Абажура" чашку кофе можно здесь
#1 за Уралом Первая политическая телега Кузбасса и окрестностей Подписаться
Материалы раздела "Сетевые авторы" не являются документальными - это художественные произведения
