ПРЕДЛОЖИТЬ НОВОСТЬ ПОМОЧЬ ПРОЕКТУ 0
Фома НЕВЕРОВ
Приятель попросил заехать с ним в полицию, написать заявление. Что-то у него спёрли со стройплощадки, буроям, материалы разные по мелочи.
Фото: ЖЖ RU-ABANDONED
Как это происходит: вначале нас опросил дежурный, с участием то ли напарника, то ли случайно заглянувшего зеваки. Опросил подробно, что-то записал себе в журнале, и попросил подождать. Сразу скажу: все полицейские были приветливы, бутылки из-под шампанского за спинами не прятали.
Подождали мы полчаса. Я сообщил приятелю, что он мне уже должен, потому что торчать в вонючем холле, где последний раз делал ремонт я сам в 17 лет, когда подрабатывал на стройке, в мои планы не входило.
Наконец появился оперативник, пригласил нас к себе в кабинет. Тут уже опрашивали во всех деталях. Кабинет выглядит так: обшарпанные стены, телевизор Sanyo, несколько несгораемых шкафов, которые в кино называют сейфами, пепельницы из пивных банок. Попутно мой товарищ вспомнил, что его в этом же кабинете допрашивали, когда он студентом расписал стены 16-этажки именами любимых девушек. Ремонта с тех времён тоже не было.
Надо сказать, некоторые успехи на цифровом поприще полиция имеет: например, документы оперу мы тут же скинули по ватсаппу.
Допрос длился часа полтора. Я успел сходить в туалет, нас даже чаем напоили. По телевизору нон-стопом шли «Улицы разбитых фонарей». Вероятно, у полиции есть свой телеканал, где бесперебойно долбят кромешные российские сериалы.
Потом мы ждали дознавателя. Оперативник Серёга уже договорился с заглянувшим коллегой о вечерней пьянке, а дознавателя всё не было. Вообще четырёхэтажное здание отдела полиции казалось слишком большим и пустым – здесь не кучковались ппс-ники, следаки, никто не курил на лестничных площадках. Всё это происходило в телевизоре Sanyo, где Дукалис и Ларин бесконечно передёргивали затворы.
Наконец пришла девица-дознаватель. Очаровательная, нагловатая, но вполне добродушная.
- Вам это надо вообще? – Спрашивает. Типа, заявление, буроям, стройматериалы.
- А что, не найдёте? – Удивляется друг. Мы ж им все данные расхитителей принесли, работяг с этой же площадки.
- Ты прикалываешься? Конечно, не найдём. Этим и заниматься никто не будет. Только время зря тратить, - откровенно сообщает девица.
- Так может, и не надо заявления? – Приятель явно потерял ориентацию в пространстве, однако дознавательница уверяет, что заявление надо, и вообще ей пофиг, на что расходовать свой рабочий день.
Здесь мы всё рассказываем в третий раз. Те же подробности, уже заученные. Вместе выбираем формулировку, чтобы не было отказа в возбуждении дела, потому что друг мой сам легкомысленно доверил оборудование каким-то проходимцам.
Спрашиваю, что теперь будет предпринято по делу. Допустим, ничего не найдут, но какие-то следственные действия проводиться будут, нет?
- Я-то откуда знаю? Моё дело – взять с вас все объяснения, принять заявление, и передать следователю. Он пусть и решает. Следователя сейчас нет, хрен его знает, когда он будет…
Конечно, речи о том, чтобы представляться журналистом, не было. Потому что понтов было бы больше, времени мы бы убили не четыре, а восемь часов, - пришлось бы ждать следователя. А результат останется тем же.
Мы вышли из отделения. Друг терпеливо выслушал всё, что я о нём думаю, пообещал проставиться. Ну и проставился потом, когда нашёл сам свой буроям.
Мне хотелось попросить ментов выкинуть из коридоров и кабинетов хотя бы эти дурацкие ряды из стульев, обитых дерматином. Такие стулья, скрепленные между собой, раньше были в НИИ, в ЖЭКах, больницах и поликлиниках, вообще во всех госучреждениях, а сейчас, кажется, остались только в полиции. На этом стуле нельзя покачаться или отодвинуться, - они словно превращают сидящих в единое целое, формально оставляя разделительный подлокотник. Хочешь раскачиваться – делай это вместе с соседом.
Я иногда спрашиваю полицейских: что они думают о реформе МВД? Думают они в основном непечатное, а самые умные говорят, что реформа была своего рода дауншифтингом, погружением в полную деградацию.
Навряд ли дежурному по отделу, оперативникам, дознавателю и следователю интересно выслушивать от заявителей идентичные показания, записывать их и бережно передавать друг другу. Полагаю, существующий регламент заставляет их проделывать этот идиотский ритуал.
Также врачи разных специальностей не могут создать единую базу данных, - чтобы приехавшая на вызов «скорая» имела доступ к онлайн-карте больного из поликлиники, и было это во всех городах большой России.
Нет же, скорая помощь в Кемерове строчит карту от руки, у них даже выданные два года назад планшеты отобрали. Впрочем, если б имели они доступ к записям терапевта, это могло только навредить: терапевт вынужден за 15 минут приёма сделать полный осмотр пациента. Он этого не успевает, поэтому заполняет карту «от балды», и грош цена такому медицинскому документу.
Какую пользу может принести полиция, четыре часа возящаяся с бумажками по пустяковому заявлению, где все подозреваемые известны? Поехал в адрес, взял за шкирку подозреваемого, опросил его подельников, вернул буроям. Так бы сделал Дукалис из «Улиц разбитых фонарей». Настоящий мент толком не может ничего, и даже не стесняется в этом признаться.
Нет, их натаскали патрулировать улицы. Изымать листовки у штабов Навального. Дежурить на митингах, где кроме омоновцев обязательно тусуются майоры, полковники с подполковниками в небывалых количествах. Зачем подполковнику стоять в оцеплении?
Напоследок вспомню дело Стаса Калиниченко. Я его буду вспоминать так упорно, пока самого не закроют или пока ппс-ники, избивавшие парня, во главе с мастером удушающих захватов Опариным, не придут с повинной. Огромная полицейская махина дала маленький сбой: незаконное задержание обернулось бойней в отделе полиции. Потом, по словам самих ментов, просто некуда было отступать – либо их посадят, либо нужно садить задержанного.
Понимаю: выбора у них не было. Мы ведь требуем от полиции того, чего она не может дать – знания законов и профессионализма. Государство же сейчас перед МВД таких задач не ставит. У них полные штаны собственного мнения – кто и как подставляет Россию, устраивая акции на футбольных полях; кому и где положено собираться больше трёх; когда было лучше – в 37-м или 2018…
И это не потому, что все менты какие-то дураки или сволочи – они обычные люди. Но им никто не объясняет, что форма – не скипетр с державой, а полицейский – не власть. Власть – это мы с вами. Сотрудник полиции на службе находится значительно ниже в социальной иерархии, чем обычный гражданин. Он обязан сдерживать эмоции, соблюдать не только законы, но и кучу инструкций с уставами. Его ответственность всегда выше, потому что в форме он обслуживает нас, а не мы его, и права на выражение собственного мнения о том, что не касается его обязанностей, он тоже не имеет.
И только сняв форму, полицейский может предъявить своему коллеге, ещё обмундированному, ровно те же требования.
Выпить с авторами "Абажура" чашку кофе можно здесь
#1 за Уралом Первая политическая телега Кузбасса и окрестностей Подписаться
Материалы раздела "Сетевые авторы" не являются документальными - это художественные произведения
