Фома НЕВЕРОВ

---

В.В. Верещагин (1842-1904 г.). Апофеоз войны. Фото: энциклопедический словарь 'Гранат'

---

- Здравствуй, внук!

- Привет, дед!

- С праздником тебя!

- И тебя, дед. Всё воюешь?

- Куда мне… Отдыхаю теперь. Я тут наслушался, хотел уточнить. Скажи, правда ли, что у вас милиция мирных людей избивает, как при царизме?

-  Правда. Избивает. Только она теперь не милиция, а полиция. Как при фашистах.

- Как при фашистах? И нет партизан, нет сочувствующих среди народа?

- Наивный ты, дед. Все партизаны в Белоруссии, которую мы скоро потеряем вслед за Украиной.

- Как это? Мы потеряли Украину? Как можно потерять Украину? Мы же всегда вместе…

- Очень просто. Напасть, отнять Крым, устроить гражданскую войну, гнать туда добровольцев.

- Опять гражданскую? Внук, это страшно, это хуже Великой отечественной. Я маленьким был, но помню.

- Теперь и я буду помнить.

- Внук, у нас родня и на Украине, и в Крыму. Ты не забывай их.

- Как тут забудешь? Те, что в Крыму, радовались вначале: «Мы теперь Россия». Теперь пишут: сложно всё. И радости поубавилось.

- Какая разница, чей Крым, если жить в дружбе, внук?

- Никакой.

- Скажи мне ещё вот что: брат мой всю войну до Берлина прошёл, дожил до 102 лет. Счастлив ли он был в старости?

- Не знаю. На столетие к нему пришли чиновники, торт вручили, открытку зачитали от мэра…

- От мэра?

- Он попытался рассказать, как прорывался на своём танке, только им неинтересно было. Сняли на камеру, уехали.

- Внук, а зачем открытки зачитывать? Брат никогда открыток не просил, тем более от мэров. Он же скромный, тихий, никому свои ордена даже не показывал.

- Как-то узнали. Такой порядок у них. Ищут ветерана с круглой датой, идут гурьбой его поздравлять – мэры, пэры, сэры, работники пресс-службы.

- Для порядка? Фашисты на оккупированных территориях тоже поначалу порядок наводили. Многим даже нравилось.

- Многим и сейчас нравится. Большинству. Чиновники теперь вешают себе на грудь огромные банты цветов Георгиевской ленты, и думают, что таким образом отдают дань великой Победе.

- Георгиевскую? Был у нас в полку георгиевский кавалер. Только это с другой войны. Они что-то путают, внук.

- Они постоянно что-то путают.

- Внук, а ты помнишь, как все вместе за столом собирались на День Победы? Мама твоя песню пела: «Враги сожгли родную хату…» Великая песня, красивая.

- Теперь эта песня под запретом, дед.

- Не может быть!

- Там слова есть: «Бутылку горькую поставил на серый камень гробовой…» И пил он потом в песне, этот солдат, слуга народа. А у нас 9 мая пить запрещено, алкоголь не продают. Во все другие дни – хоть залейся, но 9 мая будь трезвым.

- А я наоборот – во все другие дни не пил, только 9 мая. Почему же так?

- Думаю, они боятся. Они надели на праздник маскарадные костюмы, выводят на сцену самодеятельность – петь военные песни; салюты на каждом шагу. А сами боятся: вот подопьют эти человеческие массы, вспомнят, как их неделю назад били добрые люди в форме, похожей на эсэсовскую. Что скажут массы после бутылки горькой?

- Многое изменилось, внук. Слушаю тебя, и не совсем понимаю: кто победил в той войне – мы или фашисты? И зачем так много о том времени говорить? Мы же просили: давайте поскорее забудем.

- Многое изменилось, дед. Теперь Сталина одобряют 70 процентов населения. Говорят, сделал он добра на 70, а зла на 30 из ста. И по телевизору повторяют: так и есть.

- Быть такого не может! Из-за Сталина гибли мои друзья и братья, и прадеда твоего, Бронислава, расстреляли за измену Родине, а потом реабилитировали. Как он мог изменить Родине, тихий интеллигентный скрипичный мастер?

- Выходит, мог. Теперь говорят, что если расстреляли, значит, был вор или троцкист. Скрипичный мастер, скорее, троцкист, - так говорят.

- Не повторяй этого, внук.

- Могут повторить, дед. Так и пишут на стёклах немецких автомобилей: «1941-1945, можем повторить».

- Повторить войну? Они в своём уме, понимают, что пишут? Ты сказал, на стёклах немецких автомобилей, но мы с немцами давно помирились, война многое списала, они покаялись, мы простили, а дети за родителей не в ответе. Зачем портить им автомобили?

- Покупают для себя и пишут на своих.

- Мне стыдно перед тобой, внук. Я воевал за другое.

- Когда-нибудь и нам станет стыдно перед тобой, дед. Но мы ещё не знаем, что бывает по-другому.

---

Я бы никогда не сказал таких слов своему деду – военному, убеждённому честному коммунисту, поэту и гражданину.

Придёт время, когда мы должны будем сознаться в этом себе.

Деда не стало в 2000 году. Приходила новая эпоха.

---

Выпить с авторами "Абажура" чашку кофе можно здесь

---