ПРЕДЛОЖИТЬ НОВОСТЬ ПОМОЧЬ ПРОЕКТУ 0
Андрей НОВАШОВ
"Ново-Сибирский транзит" проводился по чётным годам, но в этот раз из-за пандемии его перенесли на 2021 год. Программа как никогда сильная: две трети спектаклей – лауреаты или номинанты главной российской театральной премии – "Золотая Маска". "Транзит" проводится по тому же принципу, что и "Маска": экспертный совет отбирает спектакли в конкурсную программу (в этом году – 15 из 140 заявленных), потом жюри называет лауреатов. В жюри и в экспертный совет приглашают ведущих театральных критиков России. Спектакли отбирают не по территориальному признаку. Например, в этом году в афише "Транзита" не представлены Томск и Алтайский край, но по два спектакля из Омска и Красноярска. Единственный критерий – художественные достоинства спектакля.
Участник фестиваля – спектакль «Мы, герои» Красноярского драмтеатра. Здесь и далее фото автора
"Транзит" возник в 2000 году и сначала каждый раз проводился в другом сибирском городе. В 2010 году прописался в столице Сибири и с тех пор называется "Ново-Сибирский транзит", объединив театры уже не только Сибири, но также Урала и Дальнего Востока. Фестиваль проходит на базе новосибирского театра "Красный факел".
– Не всегда спектакли, попадающие на фестивали, имеют успех у зрителей. Значительная часть публики консервативна, она требуют традиционный театр. Но театр движется, развивается. Без этого развития, без фестивальных спектаклей, театр умрёт, – уверен директор "Красного факела" Александр Кулябин.
"Поколение мутантов "
Тема нынешнего "Транзита" космос. Конкурсная программа именовалась "театральным парадом планет". Если продолжить аналогию, "Время секонд хэнд" Омского театра драмы по Светлане Алексиевич – "планета СССР". Многоуровневая сценография. Внизу завалы из старой одежды, отсылающие к названию книги и к словосочетанию "свалка истории".
«Время секонд хэнд» Омского драмтеатра
Участники спектакля швабрами расчищают пятачок для очередного рассказчика. На втором уровне что-то наподобие научной лаборатории, где актёры исследуют артефакты советских времён. На самом верху большой экран, на который транслируются видеоряд, иллюстрирующий монологи.
Когда героиня рассказывает о путче 1991 года, за её спиной настоящие балерины исполняют вариации на тему "Танца маленьких лебедей", памятного всем, кто в те дни включал "ящик". В маленьком телевизоре у ног рассказчиков фрагменты первого съезда народных депутатов; Виктор Цой с песней "Перемен", а потом Надежда Кадышева, в наши дни перепевающая этот перестроечный хит: пафос выродился в китч и в масскульт.
«Время секонд хэнд» Омского драмтеатра
Книгу Светланы Алексиевич, состоящую из монологов советских людей, которые в 90-е очутились в другой реальности, поставил петербургский режиссёр Дмитрий Егоров, много работающий с советской темой, особенно с текстами Алексиевич: "Победители" в Томском ТЮЗе, "Чернобыльская молитва" в Воронеже, "Последние свидетели" в Театре на Таганке. Дмитрий родился в год Московской Олимпиады и прожил в СССР всего одиннадцать лет, но эпоху запомнил.
– Поколение последних пионеров – это поколение мутантов. Нам постоянно лили в уши, что у нас замечательная страна, что мы идём верной дорогой, а потом всё резко закончилось, взрослые начали говорить противоположные вещи. Советский Союз убил во мне веру в государство. С другой стороны, в СССР были одухотворённые ноты в голосах, что-то бравурное, духоподъёмное. То, чего не хватает сегодня. У меня совершенно нет ностальгии по советскому времени, потому что страна, в которой мы сейчас живём, очень мало отличается от СССР: примерно тот же уровень контроля государства над частной жизнью, такие же неталантливые люди у руля, решающие наши судьбы.
«Режиссёр Дмитрий Егоров (второй справа) после фестивального показа
- Было желание разобраться с советским периодом, разобраться в себе. На прошлый "Транзит" мы привозили спектакль по текстам Дмитрия Пригова "Я. Другой. Такой. Страны", который я ставил в Красноярске. Старшее поколение отнеслось к нему критично, не приняло иронии в адрес СССР. "Время секонд хэнд" – это разговор всерьёз. Спектакль получился про народ-богатырь, который почему-то всегда находится в страдательном залоге, – рассказывает Егоров.
Красноярские финны, сахалинские немцы
В афише каждого "Транзита" не только академические театры-флагманы из мегаполисов, но и спектакли из малых и отдаленных городов. Дебютант нынешнего "Транзита" – театр из пятидесятысячного Шарыпово – это в шести часах езды от Красноярска. Московский режиссёр Галина Зальцман поставила в Шарыпово "Я нанял убийцу".
«Я нанял убийцу» театра из Шарыпово
У спектакля "Золотая Маска" 2021 года ("Специальная премия жюри") и ещё шесть номинаций на эту театральную премию.
Литературная основа – три сценария финского кинорежиссёра Аки Каурисмяки. История про безработного, который искал смерти, а нашёл любовь. И теперь ему надо спасаться от киллера, которому он заказал самого себя. Спектакль не копирует кинофильмы. Это игра в кино. Зальцман вместе с шарыповской труппой сочинила ироничную и по-хорошему наивную историю.
– Мы играем про жизнь! – объяснили актёры.
Театральный центр им. Чехова прилетел на "Транзит" с острова Сахалин, чтобы сыграть пьесу современного немецкого драматурга Фолькера Шмидта "Экстремалы", поставленную Пётром Шеришевским. Главная героиня Анна, переживающая кризис среднего возраста, пускается во все тяжкие, шокировав даже свою современную и продвинутую дочь. Немецкую Анна сыграла её тёзка из Южно-Сахалинска – Анна Антонова, получившая в нынешнем году "Золотую Маску" в номинации "Лучшая женская роль".
«Анна Антонова в спектакле «Экстремалы»
Антонова родилась на Сахалине, где и служит в театре уже четверть века.
– Лет пятнадцать назад островное положение ощущалось – отсутствие информации, оторванность от большой земли, от Москвы. Редко удавалось куда-то выбраться. Но в последние годы контакты наладились. У нас московские артисты играют спектакли, мы летаем на театральные фестивали, на "Ново-Сибирском транзите" уже не в первый раз. У нас в афише есть спектакли о кризисе среднего возраста. "Экстремалы" стал для меня экстремальным спектаклем только в том плане, что пришлось почти полностью обнажиться. Конечно, всё это завуалировано, логично и красиво. В Южно-Сахалинске зрители, даже старшего возраста, спектакль приняли. Пьеса немецкая. Может быть, в Германии люди более открыто выражают эмоции, чем мы, российские провинциалы. Но я видела разведённых женщин, похожих на мою героиню, которых несло не в ту степь. Все чувствуют одинаково, огромной разницы тут нет.
«Экстремалы»
Такие пьесы, как "Экстремалы", должны ставиться. Мне нравится работать с современной драматургией. Я играла в "Вишнёвом саде", в "Марии Стюарт", но современные пьесы зрителям ближе, они острее на них реагируют, – считает Анна Антонова.
Поезд в неизвестность
В трёх спектаклях нынешнего "Транзита" возникает тема близкой войны, гуманитарной катастрофы. Андреас Мерц-Райков поставил в Новокузнецком драмтеатре "Сказки венского леса". Эту пьесу австриец Эдён фон Хорват написал за два года до прихода к власти Гитлера, при котором будут сжигать его книги.
«Сказки венского леса» Новокузнецкого драмтеатра
Беззаботная, поющая и танцующая Вена. Герои поначалу кажутся почти опереточными. Хозяин магазина игрушек мечтает выдать дочь Марьянн за богача, но она выбирает плутоватого красавца-сердцееда Альфреда, который предаёт героиню, вынуждая её уйти к мяснику. Европа тоже не выдерживает искушения диктатурой. Культурную, весёлую и рафинированную Вену победил "прусский дух". На сцене огромная игрушечная обезьяна, в некоторых эпизодах её глаза вспыхивают красным. Один из персонажей пьесы и спектакля – молодой спортивный скинхед, будущий фашист. Он пока выглядит комично, но уже распевает в баре за кружкой пива: "Издалека долго течёт река… Ду-най! ". Новокузнецкий спектакль – не только о Германии 30-х.
Олег Рыбкин поставил в Красноярском драмтеатре другую пьесу о предвоенной Германии – "Мы, герои" Жана Люка Лаграса.
Станислав Линецкий в спектакле «Мы, герои»
– Еврейский театральный коллектив гастролирует по Германии перед Второй Мировой войной. Дальше можно ничего не объяснять: понятно, что станет с этими артистами, когда начнётся война. В спектакле дважды возникает звук поезда, идущего в неизвестность. Мой персонаж, в отличие от других, был немцем. Он хотел найти себя, влюбился, но испугался своей любви, испугался обидеть девушку, и решил завербоваться в армию… Грядущая война – это грандиозное событие, которое герои предчувствуют. И это ощущение заставляет их выйти из оболочки. Если этого не сделать – неминуемо погибнешь, а если изменишься – может быть, выживешь, может быть нет. Но лучше неопределённость, чем статичность, – рассказывает Станислав Линецкий, играющий роль Макса.
Спектакль Рыбкина отсылает к "эпическому театру" Бертольда Брехта. Актёры под живой оркестр поют песни на пяти языках, в том числе на музыку Курта Вайля – композитора, с Брехтом сотрудничавшего. Эти песни – не вставные номера. Они сродни брехтовским зонгам.
«Мы, герои»
В финале сцена погружается в полумрак, и лица героев, сидящих на чемоданах, почти неразличимы. Игровое пространство напоминает столыпинский вагон или лагерный барак. Вспоминаешь, что репрессии и депортации были не только в Германии.
Русский драматический театр Улан-Удэ привёз "Наводнение". По одноимённому рассказу Евгения Замятина режиссёр Сергей Левиций написал инсценировку.
– Я поменял значение персонажей, поменял исторический контекст, чтобы разобраться, как насилие семейное, локальное приводит к насилию глобальному, – объяснил Левицкий.
В рассказе Замятина бездетные супруги берут на воспитание девочку-подростка, с которой у главы семьи возникает роман. Обманутая жена убивает соперницу. Сохранив основную сюжетную линию, Левицкий изменил социальный статус персонажей и придумал, что соседи главных героев – беженцы из некоей южно-славянской страны, которую они покинули, спасаясь от ужасов войны. Главный герой смотрит на соседей-беженцев свысока и ведёт с ними "патриотические" разговоры.
«Наводнение» Русский драматический театр Улан-Удэ
Спектакли для детей всего дважды попадали в афишу "Ново-Сибирского транзита". Несколько лет назад – "Снежная королева" Романа Феодори. В этом году – "Хроники Нарнии" того же режиссёра, поставленные в Красноярском ТЮЗе.
«Хроники Нарнии» Красноярского ТЮЗа
Феодори упрекнул серьёзные фестивали в дискредитации таких спектаклей и процитировал Януша Корчака: "Детей нет – есть люди! ". Спектакль Феодори по зрелищности может конкурировать с современными голливудскими блокбастерами. Посмотреть собралась публика всех возрастов, в большом зале переаншлаг. "Хроники Нарнии" – захватывающая, но грустная история. У главного героя тяжело болеет мать, и он придумывает себе воображаемую страну, чтобы справиться с болью.
Курганский театр драмы привёз "Похороните меня за плинтусом" Павла Санаева в режиссуре Дмитрия Акриша.
«Похороните меня за плинтусом» Курганского драмтеатра
Спектакль идёт в тесном, как картонная коробка, пространстве. Площадка заставлена стульями для зрителей, актёрам остаются только два узких перекрещивающихся прохода. Публика вынуждена постоянно вслушиваться, всматриваться. Это подчёркивает нервозность и неблагополучие мира, о котором написал Павел Санаев.
«Похороните меня за плинтусом» Курганского драмтеатра
Конфликтующие мать и бабушка стараются перетянуть мальчика на свою сторону. Режиссёр придумал, что самого мальчика на сцене не будет. К нему обращаются, но он остаётся за стенами коробки. За спорами о ребёнке потеряли самого ребёнка.
Перфоманс по Чехову
Судя по программе нынешнего "Ново-Сибирского транзита", отечественный театр продолжает переосмысливать российскую классику. Такие спектакли – тоже поиск идентичности, стремление понять современность. "Вий" Свердловского театра драмы в режиссуре Дмитрия Зимина – спектакль из поленьев, верёвок и света.
«Вий» Свердловского драмтеатра
Инсценировку по гоголевской повести написал Василий Сигарев, известный как автор сценария и режиссёр фильма "Волчок". В уральском "Вие" нет летающего гроба и страшных вурдулаков. Весь ужас внутри. В версии Сигарева Хома Брут поплатился за то, что вместе с приятелем изнасиловал и убил Паночку (об этом свидетель преступления рассказывает в финале). Манерой держаться и разговаривать Хома и слуги пана напоминают гопников из 90-х.
Новосибирский "Красный факел" показал на "Транзите" горьковских "Детей солнца" в режиссуре Тимофея Кулябина. Пьеса об интеллигентах-идеалистах, мечтающих осчастливить народ. Но народ боится и люто ненавидит своих благодетелей. Когда в октябре 1905 года готовилась премьера в МХТ, актёры и зрители опасались, что черносотенцы сорвут спектакль. Кулябин переносит действие в современность. Можно было предположить, что аналогию первой русской революции, задавленной властями, режиссёр увидит в событиях рубежа 2011 – 12 годов, когда состоялись митинги на Болотной и свой исторический шанс упустило поколение хипстеров. Однако Кулябин переместил персонажей в канун миллениума.
«Дети солнца» новосибирского «Красного факела»
Во время кульминации спектакля на телеэкран транслируются прощальное обращение Ельцина и выступление нового главы государства. Но персонажи отмечают Новый год, веселятся и не понимают, что прямо сейчас меняется эпоха, рушатся их жизни. Только у нервнобольной Лизы истерика. Главный герой, как и в пьесе, талантлив, прекраснодушен, инфантилен. Только он не химик, как у Горького, а программист. В финале на экраны, висящие над сценой, транслируется видеохронка – взрывы домов в Москве, шокировавшие Россию накануне миллениума. Спектакль стал лауреатом "Золотой Маски" в 2020 году и трижды лауреатом нынешнего «Ново-Сибирского транзита». Полный список победителей – на сайте фестиваля.
"Дядя Ваня" Георгия Цхвиравы – ещё один спектакль Омской драмы на нынешнем "Транзите". У Чехова доктор Астров рассказывает Елене о своей карте лесов: "Иван Петрович и Софья Александровна щелкают на счетах, а я сижу подле них за своим столом и мажу…". Омский Астров – художник, живописец. В этом эпизоде он бросает краски на огромный хост, натянутый вместо задника, как художник-эксперессионист. Все персонажи – будто порождение фантазии Астрова-художника. Действие – бесконечная игра с реальностью. "У меня такое чувство, как будто я с земли свалился на какую-то чужую планету", – произносит строго по тексту актёр, играющий профессора. И на сцену выходят герои, одетые в костюмы, напоминающие и спецодежду пасечников, и белые скафандры космонавтов – незапланированная перекличка с "космической" темой нынешнего "Транзита".
«Дядя Ваня». Омского драмтеатра. В центре актёр Олег Теплоухов
Когда Дядя Ваня пытается застрелить профессора, герои разрывают стены-холсты игрового пространства, разрушают декорацию. Из чеховской пьесы получился современный перфоманс.
Нужен апгрейд?
Омский актёр Олег Теплоухов исполняет заглавную роль в "Дяде Ване" и занят во "Времени секонд хэнд". Как и все, с кем разговаривал на фестивале, Теплоухов восторженно отзывается о программе и уровне организации "Ново-Сибирского транзита". Говорит, что это один из самых значительных российских фестивалей, участвовать в котором не менее почётно, чем в "Золотой Маске". Вместе с тем актёр согласен, что формат "Транзита" исключает участие в нём многих сибирских театров.
– Современная драматургия появляется в молодёжных, в подвальных театрах. Лет через пять она придёт на академические сцены. Я не считаю ребят, которые работают в этих театрах, маргиналами. Они – такие же творцы. Когда экспертный совет отбирает спектакли, в первую очередь он должен смотреть на художественный уровень. Не имеет значения, большой театр, академический или "маргинальный". Если это действительно художественное произведение, которое цепляет, заставляет задуматься, в котором есть какие-то неожиданные ходы – оно имеет право на участие в фестивале. Может быть, на первых порах сделать гостевую, офлайн программу, и посмотреть, как такие спектакли будут коррелировать с общей концепцией "Ново-Сибирского транзита", – предложил Олег Теплоухов.
Марина Давыдова (слева) и Оксана Кушляева на «Ново-Сибирском транзите»
– "Ново-Сибирский транзит" – это сильнейший фестиваль, где можно увидеть не московский, а настоящий российский театр, который не ориентируется на выдуманную публику, не преследует ложные цели. В спектаклях, которые на нынешнем "Транзите" показаны, поднимаются важные темы. "Экстремалы" – это вполне феминистский дискурс: на женщину не обязательно смотреть через призму сексуальности.
Спектакль «Экстремалы»
В этом спектакле снимаются стигмы, касающиеся того, как женщина должна выглядеть на сцене. "Экстремалы" – пьеса об отношениях между людьми средних лет. Такие пьесы не часто появляются в репертуаре. В "Мы, герои" вскрыта квир-тема, сквозная для драматурга Лагарса, который был гомосексуалом и умер от СПИДа. И тема героя и непонявшей его семьи, может быть, театральной, из которой герой уходит. Шарыповский спектакль "Я нанял убийцу" – это эстетская игра, но я не видела спектакля, который был бы до такой степени вписан в тему тоски, так рифмовался с географической точкой, в которой он поставлен. Тема невозможности миграции, запертости в конкретном месте. Поэтому выдумываешь себе какой-то отъезд, какую-то неведомую жизнь. И это характерно для любого российского города, и, в общем, характерно в целом для страны, потому что все мы сидим за железным занавесом. После ковидных ограничений этот спектакль стал ещё актуальнее. "Ново-Сибирский транзит" – безусловно, свободный фестиваль. Об этом свидетельствуют та игра, те капустники, которые существуют вокруг него.
Капустник театра «Красный факел»
Капустник новосибирского театра «Старый дом»
Уже сложился миф о "Транзите", сюда стремятся приезжать. Но этот фестиваль, возникший в 2010 году, всё-таки старой формации, старой школы. Здесь мы видим репертуарный театр, а актуальными темами – экология, экономическое расслоение, гендерные исследования – больше занимаются экспериментальные театральные площадки. Возможно, фестивалю нужен апгрейд, – рассказала Оксана Кушляева – петербургский театральный критик, которая в этом году была членом жюри "Золотой Маски", а потом "Ново-Сибирского транзита".
Жюри "Транзита" в этот раз возглавила Марина Давыдова, которая ассоциируется в первую очередь с европейским театром и фестивалем NET ("Новый европейский театр"). По словам Давыдовой, сегодня уже нет огромного разрыва между европейским театром и российскими фестивальными спектаклями. Есть различия, но они существуют и между театрами европейских стран. Давыдова не увидела никакой "сибирскости" в спектаклях, показанных на "Транзите", но, по её словам, это свидетельствует только о том, что в России сложилось единое театральное пространство, и больше нет разделения на столичные и провинциальные спектакли.
Спектакль «Русский роман» новосибирского театра «Глобус»
Как отметила Давыдова, постоянные участники "Ново-Сибирского транзита" – режиссёры Пётр Шеришевский, Марат Гацалов (спектакль "Русский роман" в новосибирском "Глобусе", Данил Чащин ("Молодость" в Тюменском драмтеатре), активно ставят по всей стране.
– Я не люблю модальность про долженствование. Театр никому ничего не должен, но так получается, что любой театр, интересный лично мне, интересный критикам, так или иначе взаимодействует с современностью. Это не обязательно вопрос тематической злободневности, речь о более тонких материях. Современность может присутствовать в спектакле на визуальном уровне или на уровне актёрской игры. Но если спектакль ничего не связывает с днём сегодняшним, я с трудом представляю, что такой спектакль будет содержательным и художественно состоятельным, – рассказала Марина Давыдова в середине фестиваля.
Когда "Транзит" завершился, она написала пост в Фейсбуке, в котором назвала Новосибирск "унылым городом", а "Ново-Сибирский транзит" – "лучшим региональным театральным фестивалем", которому могут позавидовать "некоторые фестивали Европы".
Текст впервые опубликован на сайте «СибирьРеалии»
Выпить с авторами "Абажура" чашку кофе можно здесь
#1 за Уралом Первая политическая телега Кузбасса и окрестностей Подписаться
Материалы раздела "Сетевые авторы" не являются документальными - это художественные произведения
